Русская Православная Церковь
ОТДЕЛ СОЦИАЛЬНОГО СЛУЖЕНИЯ
ЕКАТЕРИНБУРГСКОЙ ЕПАРХИИ
Екатеринбург, ул. Кирова, 65 soee@yandex.ru
(343) 200-07-04
Екатеринбург, ул. Кирова, 65 При Отделе действуют Центр защиты материнства и детства «Обитель» и Общество трезвости «Трезвение» во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского, также нуждающимся оказывается гуманитарная адресная помощь, проводятся благотворительные акции для поддержки подопечных.
Руководитель социального отдела Калининградской епархии Мария Борисовна Филькова рассказала в интервью о работе направления помощи зависимым людям: кто такие зависимые, чем они отличаются от здоровых людей, почему существует необходимость именно православных центров реабилитации и имеет ли место надежда на чудо.
– Как все начиналось?
– Первые молебны и встречи для зависимых мы стали проводить в 2013 г. в социальном отделе с о. Александром Самойловым.
В 2014 мы пригласили мэтров трезвеннической работы: к нам приехал о. Илья Шугаев, профессор о. Григорий Григорьев из Санкт-Петербурга, а также Валерий Доронкин (Москва), о. Игорь Бачинин из г. Екатеринбурга, которые возглавляют трезвенническое направление деятельности РПЦ. Они провели мощный трехдневный семинар для 100 человек. После него первые 16 человек приняли обет трезвости. Семинар стал точкой отсчета для епархиального общества трезвости «Трезвение», которое мы с о. Сергием Василевским создали при социальном отделе. Было ясное понимание, что существует острая потребность в такой работе.
В направлении помощи зависимым часто происходит так: им либо не хотят помогать, – считают, что они бездельники, слабовольные люди, которых нужно просто заставить работать – либо хотят помогать корыстно: есть центры, которые делают деньги на этих людях. Проблемы зависимости как болезни, как страсти общество не понимает. А этим людям нужна профессиональная помощь.
На тот момент была очень развита деятельность наркологического диспансера благодаря главврачу Юрию Евгеньевичу Скалину и команде его специалистов. В течение нескольких лет осуществлялось плодотворное взаимодействие «епархия-наркология». А в это время уже действовал первый в области православный реабилитационный центр, «Жемчужное» - созданный чуть ранее совместно с о. Димитрием Кондратьевым.
– Чем православный центр отличается от других?
– Тем, что он дает человеку в первую очередь понимание смысла жизни, основных ценностей. Почему человек не может выбраться из зависимости? Да потому что употребление для него - главная ценность. Она затмевает собой все. Ведь зависимый нередко готов все продать за наркотик, за алкоголь. Это говорит не только о том, что он болен, но и о том, что употребление прочно встраивается в его систему ценностей. И чтобы человек освободился от зависимости, он должен внутренне настолько преобразиться, чтобы изменились его жизненные приоритеты. А что может быть таким стимулом, величайшим смыслом? Только Бог. Поэтому религиозная реабилитация, по моему глубокому убеждению, – самый мощный инструмент.
– Тогда получается, чтобы вытащить человека из зависимости, должно обязательно произойти чудо встречи – личной встречи с Богом?
– Мы не ставим своей целью вытащить человека из зависимости. Мы можем только помочь встретиться со Христом, создать условия. А когда эта встреча произойдет – это одному Богу известно. Наша задача как специалистов – дать ему инструмент, чтобы разобраться с собой и своей зависимостью – психологический компонент. Есть помимо этого физический (труд, режим дня, восстановление здоровья), социальный и духовный компоненты (участие в Таинствах, беседы со священником, личный духовный опыт). По всем этим четырем направлениям идет работа в православной реабилитации.
– Люди, которые приходят в реабилитацию, – не все обязательно верующие? Значит, «духовный пласт» появляется через какое-то время?
– Когда с ними разговариваешь, они, как правило, рассказывают, что какой-то опыт богообщения был. Зависимый человек испытывает страшные состояния, муки совести, удары судьбы. В такие моменты он обращает свой вопль молитвенный к Богу – возможно, даже не понимая, кто такой Бог, как Ему молиться. Крик души – об этом опыте ребята часто говорят. Есть и те, у которых нет такого опыта, – им нужно сначала узнать, что это такое. А те, у кого есть, – не сомневаются, для них вопрос в том, чтобы глубже узнать Бога, духовную жизнь. Происходит погружение в добрую атмосферу духовности, любви, понимания, прощения, смирения – всего, что предлагает нам Церковь. Если это получится – то получится и одно заменить другим. Свято место пусто не бывает.
Нельзя, отказавшись от алкоголя, остаться на нулевой отметке. Это трезвость на зубах. Силясь ее сохранить, человек скрежещет зубами: «Я не пью», – но эта страсть никуда не исчезла, лезет через все щели. Он становится невыносимым характером, гневливым, раздражительным или бросается в блуд, например. Страсть как сидела внутри, так и сидит. Важно, чтобы произошло преображение – чтобы бездна адская, которая внутри, ушла, а в душе поселился Христос.
– Вы говорите об особой атмосфере. Получается ли создать ее в вашем центре?
– Если в центре живут только зависимые люди – пусть и бывшие, выздоравливающие – это хорошо, но этого мало. Почему должен быть священник, другие люди, не имевшие опыта зависимости, волонтеры, которые приезжают в гости? Реабилитантам важно узнать новый опыт: они знают, как жить в этой грязи, они знают все про свою зависимость, но они не знают, как жить в трезвости. А кто им может это показать? Те, кто сам был в зависимости? Им нужны еще годы, чтобы самим укрепиться в новой жизни – и то они могут ее не познать в полной мере. Соответственно, сделать это способны люди, для которых трезвая жизнь естественна. Если это будет священник – он покажет полноту духовной жизни. Волонтеры – красоту трезвой радости, отдыха без психотропных веществ.
– А у ребят не будет протеста: что это вы тут приехали нам «показывать»?
– Пока не было. Они рады волонтерам, они ждут, им нравится это общение. Они очень тонко чувствуют других людей – если почувствуют, что к ним относятся предвзято, сверху-вниз, тогда они насторожатся. Могут, конечно, где-то стесняться, смущаться (особенно при девчонках – ни за что не покажут своих больных мест), но это совсем другое. В любом общении с ними главное – увидеть в них людей.
– Мария Борисовна, а почему это ваше любимое дело?
– Все, кто этой темой «живет», – каким-то образом лично причастны. В глубоком занятии ею посторонних людей нет. Только через близких. Потому что когда ты сам прожил что-то – можешь помочь.
– Сложно видеть в них Образ Божий?
– У меня близкий человек этим страдал – и я всегда видела в нем человека, а не его болезнь. Автоматически такое отношение переходит на других. Зависимые для меня просто люди – такие же люди. Я понимаю их. Я видела страдания своего любимого человека, как он мучился от этого. А он был замечательным человеком, таких людей редко встречаешь. И я видела, как он от этого страдал и как он с этим боролся. Они в таком же положении, как мы, с такими же страданиями – душевными в первую очередь...
Как тяжело дается им путь исцеления, но как радостно видеть его плоды. Первый руководитель нашего реб. Центра – тоже в прошлом зависимый – человек с необыкновенно красивой душой! При всей его внешней грубости, жесткости, душа у него невероятной красоты – я с ним общалась и каждый раз любовалась. А наша Т.? Где ты найдешь такого человека? А она была в зависимости! Готова всем бежать помогать – золото-человек. А в такой яме была! Тут еще вопрос: кто из нас нормальней, кто из нас человечней...
Источник: Отдел по церковной благотворительности и социальному служению Калининградской епархии
